Броня в броню, сердца в сердца,
Глаза в глаза и злоба в злобу.
Всё шло на смерть, чтоб убивать
Не веря в бога.

Что там шумит?
Ветер, ветер.
Народ бурлит
На всём черноземном свете.

Передо мной, – моя долина:
Поля, леса, вдали луга;
Везде краснеется рябина,
И у реки растёт куга.

Гордятся китайцы
       прогрессом непревзойдённым.
Европа свои "ценности"
      считает эталоном.

Дом Лысых Афанасия Григорьевича стоял на берегу, рядом с оврагом, на дне которого по весне бешено неслись к реке Вороне потоки грязной талой воды. С этого места открывались неоглядные дали - поля, огромными лоскутами устилавшие землю до горизонта, кудрявые перелески. Все это так любил созерцать Никита Лысых и рисовать. И отец, обнаружив отсутствие сына дома, знал, где его искать: вот там, на берегу с угольком или карандашом в руке.

Говорят, что в первую весну после войны склоны Мариновки заалели, как и в дни боев: на пролитой здесь человеческой крови расцвели красные маки. Более 150 тысяч воинов погибли и пропали без вести в боях на Миус-фронте, среди них и я, твой дядя Лысых Николай Афанасьевич.

Этот рассказ о партизане "Сашке Великом" - Александре Алексеевиче Терновском (24.03.1918 - 1991 гг.) первом командире, организаторе 28-го партизанского отряда 8-й партизанской бригады во время войны, а потом и директоре Калаисской школы Кирсановского района, о кавалере Ордена Красной Звезды.

На свете много городов:
С ажурным кружевом мостов,
И чопорных, и величавых,
И с суетой морских причалов.